Довольно много раз я встречался с природой один на один. И быть может, это одиночество на протяжении многодневных путешествий впервые дало мне возможность по-новому почувствовать и осмыслить многое из того, что я услышал или пережил раньше. Быть может, только благодаря этим странствованиям в горах всевозможные втиснутые в меня познания выкристаллизовались в некий цельный опыт и переживание. Но и любовь к горам, конечно, также отвлекала меня от занятий. Бывали периоды, когда история какого-нибудь горного восхождения интересовала меня больше всего на свете.
Мне хочется рассказать об одной встрече. Приблизительно в марте 1912 года мы с одним товарищем предприняли лыжный поход на Валугу. На обратном пути в Иннсбруке мы расстались, мой друг спешил вернуться в Мюнхен, я же располагал временем и думал совершить еще одно путешествие. Я остановился в иннсбрукском «Золотом орле» и как-то поздно вечером сидел в заметно опустевшем гетевском зале. За другим столом напротив меня сидел светловолосый мужчина, казавшийся не силачом, но весьма выносливым и энергичным человеком.
Время от времени я чувствовал на себе его взгляд, и наконец, когда каждый из нас уже довольно долго просидел наедине со своим прибором, экскурсии в Айерс Роке он встал, подошел ко мне и попросил разрешения на короткое время подсесть к моему столу. При этом он поспешил объяснить свою просьбу, сказав, что предполагает во мне студента, возвращающегося из туристского путешествия или собирающегося предпринять его, и ему бросилось в глаза, что я так разумно снаряжен, словно имею уже опыт горных переходов. Словом, мы разговорились о горах, о восхождениях, и кое-что в его рассказах заставило меня насторожиться. Наконец я спросил его, кто же он собственно такой, и он назвал мне свое имя: Делаго. Вздрогнув, я задал вопрос, действительно ли передо мной знаменитый Делаго, и назвал тотчас же два-три его известных мне восхождения. Он отвечал утвердительно, в очень деликатной и сдержанной форме, и в свою очередь спросил меня о моей профессии.