После этого один из студентов подошел к нам и попросил сидевшего рядом со мной товарища выйти с ним. Но спустя короткое время они вернулись студент был бледен, мой друг ухмылялся. Как оказалось, студент вызвал его на дуэль и притом в довольно заносчивом тоне, полагая, вероятно, что даст «дикому» хороший урок. Мой друг был несколько лет офицером и ушел в отставку, чтобы изучать музыку. Он ответил корпоранту, что дуэль с ним – дело далеко не легкое. Студент встал навытяжку и попросил прощения: «Извините, я не знал, что Вы офицер; пожалуйста, не говорите об этом случае, иначе он будет иметь для меня очень неприятные последствия».
Все эти вещи я имел возможность подметить только во время первых двух семестров, когда у меня еще не было доступа в круги мюнхенского общества. Между местными жителями и «приезжими», к которым причислялись также те, кто жил в Мюнхене только один или два года, пролегала пропасть. Некоторые рекомендации, а также знакомства со сверстниками позволили мне позднее общаться с мюнхенскими семьями, и я подвергся основательному перевоспитанию. Я узнал новую форму взаимной терпимости и уважения, а также такта в обращении с другими людьми. Я благодарен судьбе за то, что провел свои студенческие годы в Мюнхене.
Во время второго своего мюнхенского семестра я жил совершенно один, так как мой старый друг возвратился в Берлин. Было лето, и я в одиночку предпринял свои первые горные прогулки. Мне, как всегда, хотелось подняться повыше, и я совершил восхождение, превышавшее мои силы. Но очень скоро я почувствовал глубокую любовь к горам, отопления монтаж которая никогда больше меня не покидала. Год от года я ставил перед собой, если только был здоров, все более сложные задачи и совершил ряд довольно трудных альпинистских путешествий. Самые прекрасные из них я совершил позднее вместе со своим другом Руттманом. Впечатление, произведенное на меня, выросшего в большом городе, ландшафтом и всей горной природой, было необычайно сильным.