В этом смысле музыкальная жизнь все больше чахла год от года. Постепенно многие музыканты были призваны в армию, публика начала редеть, и концерты нередко проходили при почти пустом зале. Полностью изменился и внешний облик концертов. Экономили свет, и посетители не были больше празднично одеты. «Особенно хорошо одеваться» считалось в то время вообще бестактным.

Лишь после битвы на Марне началось отрезвление от воинственного дурмана и упоения победами, лишь тогда начали (!) отдавать себе отчет, каких страшных жертв требует война. Настало время честной подавленности и скорби. Без лицемерной игры в «гордую скорбь», как во время гитлеровской войны, разделяли несчастье других, и в столь шумном, веселом прежде Мюнхене повсюду, где собирались люди, стало теперь тихо. Государство еще не открыло, что население можно отвлечь или оглушить, психологическая обработка масс не была еще ни подготовлена, ни организована, ни продумана, воздействие посредством радио не было еще возможно. Поэтому военные события как таковые переживались в тылу гораздо глубже, организованной успокоительной лжи не существовало, то есть она не функционировала. Возможно вам понадобится счетчик банкнот ремонт.

Военные годы совершенно изменили характер концертов и спектаклей как общественных событий. Еще в большей степени это относится к времяпрепровождению в кабаре, кафе или ресторанах, большая часть которых отказалась от музыки. В некоторых кабаре исполняли серьезную программу, нагонявшую на посетителей скуку, или пытались развлечь их псевдохудожественными сентиментальностями. В одном кабаре узкогрудый тенор утешал публику песенкой «Все вернется вновь однажды», и эта песенка стала родом мюнхенского национального гимна. Всегда делавшая прежде полные сборы мюнхенская опера часто заполнялась только наполовину.