Его приговор гласил, что пьесы являются интересной задачей для скрипача и нравятся ему, но что играть их он не будет, так как для публики они слишком несовременны. Пьесы продолжали тихо покоиться до 1952 года. Когда я затем послал их по запросу дрезденского издательства, оно сообщило мне, что считает пьесы хорошей современной музыкой, за издание которой охотно берется. После межиздательской передачи они появились в 1953 году в Среднегерманском издательстве. Композитор должен дождаться своего времени.

Годы войны, во время которых моя работа постоянно прерывалась многочисленными болезнями, окончательно выдвинули для меня сочинение музыки на первое место. Внешние события того времени глубоко воздействовали на меня, но не в смысле моего приобщения к господствующему настроению, а, наоборот, увеличивая мое одиночество и подавленность. И все утверждало меня в этом настроении: моя все более и более серьезная болезнь сахарин, ход войны, все более уменьшавшийся круг друзей, обстоятельства жизни и многочисленные личные переживания. Известное улучшение наступило лишь осенью 1917 года, когда, преодолев самый скверный период своей болезни, я смог жениться. Но если в этом последнем военном году я лучше чувствовал себя физически, то зато я узнал войну со стороны, сделавшей мое душевное состояние еще более угнетенным.

Те, кто не был призван в армию, должны были находиться в распоряжении гражданской вспомогательной службы. Будучи обязан решиться на какой-то из видов этой деятельности, я случайно встретил своего университетского преподавателя, профессора Шпехта, у которого я слушал психологию. Шпехт был психиатром и во время войны руководил психиатрическим стационаром гарнизонного лазарета. Он затребовал меня к себе в качестве ассистента-психолога. Я охотно принял это приглашение, сулившее мне интересную работу.