Но когда остальные друзья проводили в Мюнхене несколько дней отпуска, я узнавал от них нечто подобное тому, что мог констатировать, кажется, и в Мюнхене: одиночки, начавшие серьезно протестовать против войны, были интеллигентами, большинство же народа, казалось, все безропотно принимало и терпело. Я не соприкасался с рабочими кругами, но повсюду, где только мог наблюдать, я находил это настроение вплоть до начала 1918 года.

Я вспоминаю такой эпизод из этих дней. Как-то в сумерки я стоял у главного почтамта, когда с занятий возвращалось резервное подразделение лейб-гвардейского полка. Оркестр, шедший впереди, играл марш, причем громко раздавались звуки флейт и барабанов. Движение остановилось, дома казались в полумраке театральными кулисами, а за зловеще звучавшей воинственной музыкой вяло тащилась масса совершенно измученных солдат. Все люди останавливались и тут же обменивались замечаниями: «Бедные ребята», или «их приходится подбадривать музыкой», «на что они годятся» и тому подобные реплики слышались то и дело. Но то, что они «должны были» выполнять свои солдатские обязанности, казалось всем непреложным. Лишь в последний год можно было услышать, что война должна прекратиться но как, на это был только один ответ, а именно, что в случае, если нам соответствующим образом пойдут навстречу, можно будет, пожалуй, добиться «почетного мира» и сносного делового компромисса. Предложение перемирия было встречено затем с большой радостью как освобождение от тяжелого бремени, но когда прочитали об условиях врагов, то со скрежетом зубовным обсуждали, можно ли на них согласиться.

В первый день, когда автомобили революционеров с красными флагами ездили по городу, я снова и снова слышал на улицах замечание: «Это самое худшее, это- красные!» И по поводу того, что солдаты срывали у отдельных офицеров полимерные эластичные резервуары , волновались больше, чем по поводу бегства кайзера или сформирования правительства. Я сам со своими возвращавшимися друзьями был убежден, что революция безусловно необходима; но насчет того, к каким новым формам она может привести, у нас несмотря ни на что не было ясности.