Наиболее последовательно в традициях лубка работает Евгений Струлев. В его произведениях, особенно на раннем этапе творчества, явственно просматривается следование образцам народного искусства. Однако по мере созревания этого художника, становилось все яснее, что стилизация для него лишь путь к самостоятельному творчеству. Народное искусство служит ему лишь материалом для создания самобытных произведений. Как и все художники его поколения, он ищет средства для выражения своего жизненного кредо – ищет сначала с помощью авторитетов и почти цитат, а затем все самостоятельнее и пластически выразительнее. Струлев -«балаганный» художник, создающий живописные частушки, припевки, побасенки; это – первый слой его искусства. Второй, глубинный слой – стремление без излишней дидактики, но с точной внутренней интонацией выразить дух современной, сегодняшней деревни, где уживаются гармошки и транзисторы, где на полянках девчонки в мини-юбках выкликают старинные частушки, где что-то изменилось, а что-то осталось неизменным, где национальный уклад жизни нужно искать не столько во внешних приметах быта, который молодые люди стремятся модернизировать и уравнять с городским, сколько в глубинных чертах характера и в специфическом мироотношении самих людей.

Смешлива картина-частушка «Деревенька Пошехонька», локальной звучностью красок и характером рисунка напоминающая даже не лубок, а рыночный клеенчатый «ковер». В изображение включен длинный текст («Деревенька, ты, деревенька, деревенька Пошехонька; не деревня парня сушит, сушит Катенька-душа»). Нелепые человеческие фигурки, домики – серые кубики – на синем и зеленом фоне неба, вентиляция в доме и земли. Все это было бы совсем смешно и несущественно, если бы не какая-то щемящая нота, нечто зыбкое, неуверенное и трогательное, что есть в хрупкости человеческих фигурок, в игрушечной одинаковости домиков, как бы соскальзывающих со свода земли, в уточках, которым художник «забыл» пририсовать ножки…