Кроме того, помня о моих многочисленных болезнях в детстве, она, движимая материнской заботой, считала более правильным обуздывать мое рвение, нежели подстегивать его; при этом ей и в голову не приходило, что она могла бы направлять его по нужному пути. Арнольд Дрейер прекрасно понимал, что мне нужно много упражняться, чтобы наверстать упущенное, и на протяжении почти двух лет довольно серьезно, хотя и медленно, работал над этим. Но настоящая двигательная сила моих музыкальных занятий заключалась во мне самом, а я, конечно, делал все не так, как нужно.

А если вас интересует тема охранное предприятие, попробуйте зайти на этот сайт. Там можно узнать много интересного на тему охранное предприятие. Это очень важная для многих людей тема. Спасибо за эту информацию.

Я стремился возможно больше узнать и возможно больше сделать, и не было никого, кто бы удержал меня в определенных границах, способствуя получению действительно тщательного образования. То же самое относится и к моим школьным товарищам, интересы которых выходили за пределы школы. В духе либеральной терпимости нам предоставляли следовать своим интересам, и следствием было то, что наиболее одаренные были часто наихудшими учениками, имея беспорядочные познания о всевозможных посторонних вещах. Беспечность и либеральничание наших родителей и педагогов вели к тому, что из нас вырастали лишь многосторонние дилетанты, не больше. Таковым действительно сделалось большое количество моих сверстников: интересы многих из них были столь «всеобъемлющи», что на свое учение в шкоде либо в университете они смотрели в лучшем случае как на основу для существования или даже, как один из моих лучших друзей, довольно презрительно отзывались о своей «учебе ради хлебного местечка».
«Новая эра» началась, когда мне было пятнадцать лет. Она началась прежде всего с усиленных фортепьянных занятий, которые продолжались, при моем нежелании упражняться, всего один-два года. Наряду с этим я начал выпрашивать у своих учителей и матери билеты на концерты и в театр, и вскоре желание слышать и знать настолько выдвинулось на передний план, что оттеснило все прочее. Меж тем мои практические успехи становились все незаметнее, я все больше запускал техническую, ремесленную сторону. Музыка влекла меня, но никто не побуждал меня достаточно энергично к музицированию.

Беспечность и либеральничание
Музыкальная жизнь увлекла меня больше, чем моя рабочая комната, и мне было все равно, могу ли я играть баховские инвенции, если я вое их знал. Увещания не очень помогали. Я каким-то образом одержал верх над своими родителями и учителями и приобрел бесчисленное количество сведений о берлинской музыкальной жизни 1903-1908 годов. Возможности у нас тогда были поистине богатые!