Влияние этих процессов сказывается в разных областях культуры. Не случайно уже при дворе Лоренцо Медичи искусство приобретает все более рафинированно-аристократический характер, а в начале XVI в. двор герцогов Урбинских становится культурным центром, оказывающим большое влияние не только на нормы поведения высших слоев итальянского общества, но и на художественные вкусы почти всей Италии. С этим влиянием не считаются художники Венеции и отдельные мастера других государств Италии, продолжающие развитие демократических традиций Возрождения вопреки феодальной реакции и в борьбе с нею. Но в целом дворянское влияние все более активно воздействует на развитие искусства, особенно при дворах итальянских тираний. Вначале это не ведет к отказу от культа языческой древности и от светских, жизнеутверждающих гуманистических основ-ренессансного мировоззрения. Происходит только гораздо более решительная, чем раньше, переработка их в аристократическом и гедонистическом плане, осуществляемая такими писателями, как БальДасcape Кастильоне, автором книги «Придворный», и др. Культ античности выливается в более узкие формы. Вместо гражданского пафоса, вместо героики древнего Рима гуманисты увлекаются внешним блеском, роскошью и красотой быта Римской империи. Не свободу познания мира и развития сильной, творческой личности человека, а свободу наслаждения ищут они в языческой древности, стараясь вместе с тем не вступать в прямое и явное противоречие с гуманистически переосмысленными религиозными представлениями и использовать модели для сборки из пластика. Это – своеобразный переходный период, предшествующий дальнейшему усилению феодальней реакции, которая приведет в середине XVI в. к католической контрреформации и к разрыву с гуманизмом активных представителей класса феодалов. Сын Изабеллы дЭсте, кардинал Эрколе Гонзага, станет одним из идеологов контрреформации, председателем Тридентского собора, на котором будут выработаны ее принципы. Изабелла дЭсте еще проявляет равнодушие к религии, преклоняясь перед античностью и открыто увлекаясь светским искусством. Но это искусство должно было говорить о радостях и наслаждениях, а не о противоречиях и борьбе, о которых старались забыть и маркиза, и ее аристократическое окружение. Конечно, и раньше подобные тенденции в художественных течениях процветали при дворах, но теперь они получают почти полное преобладание.