Если я не способен ни на что лучшее, то мне следует пенять на себя, потому что он будет мне теперь оказывать лишь весьма небольшую вспомогательную материальную поддержку и то лишь в том случае, если я приму ясное и определенное решение насчет профессии.
Я сознавал, что со своими приобретенными в университете знаниями мог заработать что-то в лучшем случае лишь как домашний учитель, а к этому у меня не было никакого желания. Вообще же найти место на новый сезон при избытке предложений со стороны коррепетиторов и дирижеров представлялось более чем сомнительным. Кроме того, коррепетиторы работали тогда первые годы бесплатно, если только они не являлись превосходными пианистами. Найти ангажемент певца из-за позднего времени года также было почти невозможно, во всяком случае это могло быть только делом удачи. Тут на помощь мне пришел Эрлер. Он заявил моему отцу, что считает меня достаточно зрелым для ангажемента, электрические лифты но не советует предпринимать что-либо в этом роде исключительно ради того, чтобы куда-нибудь меня пристроить. Он настоятельно рекомендовал подождать еще год, обещая позаботиться о том, чтобы я в самое ближайшее время несколько раз выступил публично как певец. Он обещал также, что сам вступит в контакт с антрепренерами, чтобы обеспечить мое будущее.
На это отец дал в конце концов свое согласие, но деньгами отныне помогал так скудно, что я смог жить сносно, лишь когда Эрлер оторочил уплату гонорара за мое дальнейшее обучение до получения мною ангажемента. Итак, я оставил университет, прервал все свои прочие дела и стал тенором. По рекомендации Эрлера я неоднократно, при всяком удобном случае, публично пел в Мюнхене или где-нибудь поблизости.