Немало индивидуальностей раскрылось тогда неожиданно, интересно. Запомнились «Тундра» В. Вахрамеева (1959)-идущие по снежным сугробам оленеводы, серия работ на колхозные темы Д. Митлянского (1957-1961), «Мурманский цикл» Ю. Чернова (1961- 1963). Были в них неповторимая правда увиденного, оригинальность композиции, активное ощущение пространства.

И здесь Комов проявил себя очень индивидуально. Самой длительной его поездкой стало путешествие на Алтай. Две тысячи километров по равнинам и предгорьям, преодоление быстрых горных рек, ночи в степи, знакомство с образцами древнего искусства не прошли даром для его творчества. Меньше всего, однако, он гнался за экзотикой. Его интересовала не необычность этнографии, его влекли люди, которых он встречал, стихия лирических чувств, характерные особенности мироощущения человека в свойственной ему среде. Немногие работы, возникшие в период алтайской поездки, стали важным моментом в развитии его камерно-лирического дарования. В них впервые обозначилось стремление Комова видеть изображаемых им людей в окружающем пейзаже. Алтайская степь, ее тишина, монолитность гор, хранящая в себе века, струящиеся под ветром желтые пески произвели на скульптора неизгладимое впечатление. Пейзажность в этих работах связана с композиционным решением, пластическим ритмом фигур и групп. «Вечер в Усть-Кане» (1963) -скульптура, в которой фигуры старика, женщины и девушки смонтированы на плинте на значительном удалении друг от друга. Решение пластики, то обостренно графическое, то полное торжественной монолитности, замедленность поз и движений – все это создает ощущение летнего вечера.

Настроение внутренней сосредоточенности также определяется и тем, что компактная печать календарей получает в пространстве известную самостоятельность. И в то же время скульптор нашел композиционные приемы – изгиб плинта, стоящий в середине чан, движение руки женщины, помогающие общей цельности.