Мне отчетливо помнится еще борьба между вагнерианцами и брамсианцами. Однако Рихард Штраус очень быстро получил признание в Мюнхене, причем не последнее слово принадлежало местному патриотизму. Около 1909 года интерес к «новому стилю» сосредоточился на музыке Пфицнера, Регера и Клозе. У каждого из них была своя сильная и активная группа приверженцев, заботившихся также и об исполнении их произведений. Например, друзья Клозе, который сочинял музыку очень медлительно, добились исполнения медленной части его струнного квартета еще до того, как было закончено все произведение. Своеобразие творчества Клозе, вероятно, лучше всего характеризует его собственное замечание: однажды на уроке он обратил наше внимание на то, что в его струнном квартете нет ни одной ноты, не связанной с темой или мотивом.
Группа Пфицнера была сдержаннее, прием платежей но зато она осуществила с помощью «Нового ферейна» исполнение «Бедного Генриха» в театре принца-регента.
На стороне Регера выступали главным образом музыканты. Он был тесно связан со многими коллегами по искусству, и из новых композиторов исполнялся, пожалуй, чаще всего. Вечера с его собственным участием являлись крупными художественными событиями.
Но ни Штраус, ни Пфицнер, ни Регер не требовали столь радикальной духовной переориентировки, как представители новых течений в изобразительном искусстве и литературе. Поэтому и публика с подлинным интересом встречала музыкальные премьеры, в то время как на мюнхенских выставках новой живописи она не скрывала своего отрицательного отношения. Новой в музыке была не позиция новых композиторов, а только развитие ими уже признанного стиля.
Быть может, в связи с большим наплывом приезжих Мюнхен каждый год делал попытки привлечь к себе внимание музыкальными сенсациями – либо качеством, либо новизной исполняемых произведений, но без стремления вызвать полемику.