Влияние дедушки и пристрастие отца определяли и ограничивали наши музыкальные интересы: классическая музыка господствовала. И всегда на первом месте стоял Моцарт, затем Бетховен и Гайдн. Лишь вслед за ними шли романтики.

А если вас интересует тема 4hp22, попробуйте зайти на этот сайт. Там можно узнать много интересного на тему Замена АКПП 4HP22. Это очень важная для многих людей тема. Спасибо за эту информацию.

Доклйссичеекую музыку не понимали, а «новой» после Брамса не интересовались. Опера оставалась излюбленной областью отца, он привязывался ко воем оперным, а сюжетность позволяла ему легко понимать музыку. Напротив, от салонной безвкусицы нас, детей, в школе, дома и, конечно, в консерватории держали подальше, Я не помню также, чтобы мне приходилось слышать выражение «развлекательная музыка». Об Иоганне Штраусе и Миллёкере говорили с большим уважением, об Оффенбахе лишь в поздние часы, слегка подмигивая, о музыке кафе вообще не говорили.
1900-1908 годы
Затруднительное положение
В саду военный оркестр играл Штрауса, Зуппе, иногда также Моцарта Вагнера, и если наряду с неизменными маршами звучали вдруг «Картины битвы» или «Пробуждение льва», то меня спешили предостеречь, что это, собственно, не музыка. Я полагаю, что вышеописанное отношение к музыке, такое, как в доме моих родителей, было довольно широко распространено. Не очень проникновенная любовь, хороший вкус, отклонение псевдохудожественного и буржуазно-почтительное уважение к искусству таков был облик большинства средней публики спер и концертов и основа домашнего музицирования. По моему мнению, нет оснований недооценивать культурный уровень этого среднего сословия – ему я обязан своим здоровым «музыкальным происхождением».
Переход в средний класс консерватории произошел следующим образом.

Директор вызвал меня и сказал: «Ты так хорошо играл на вчерашнем концерте, что я решил перевести тебя в средний класс. У тебя будет новый учитель, – либо г-н Фриц Кирхнер, либо г-н. Окажите же мне, дорогой Буттинг, какого учителя вы предпочитаете». Я хорошо помню свое затруднительное положение. Я не знал ни того, ни другого, и то, что я сам должен был выбрать одного из них, причем наш строгий директор еще обратился ко мне, двенадцатилетнему мальчику, на «Вы», было непостижимо.