Опьяненные вином, дикие, послушные только стихийным желаниям, пляшут фавны в «Вакханалии с Силеном». Жадно пьют сатиры вино в «Вакханалии у бочки», и маленькие дети, опьянев, валяются на земле. Мантенья признает красоту и этой чувственной, инстинктивной жизни, не подвластной велениям разума. Но он видит также другие ее стороны: отупение и пресыщенность разжиревшего Силена, которого излишества лишили силы, подвижности и способности наслаждаться, злые, низменные побуждения, исказившие лица многих сатиров и фавнов.

Рядом с вакхическими наслаждениями – дикими, необузданными, темными, одновременно и страшными и прекрасными в своей захватывающей непосредственности – Мантенья воплощает стихийное неистовство борьбы в двух гравюрах, изображающих «Битву морских божеств». В волнах у берега, на котором высится статуя Нептуна – величавого олимпийца, отвернувшегося от сражения, – в бешеной схватке сплелись тела морских коней с оседлавшими их свирепыми всадниками. В одной из гравюр на извивающихся хвостах тритонов сидят наяды. Грозно трубят раковины – боевые рога, свищут в воздухе, нанося удары, тяжелые расщепленные кости и связки рыб, огромные лошадиные черепа заменяют щиты. В упругие кольца свернулись хвосты тритонов, повторяя округлые, пышные формы чувственных тел обнаженных нимф. Будто отлиты из металла напряженные мышцы мужских тел среди ощетиненных колючих плавников. Страшно ожесточение битвы, ничто не сдерживает первозданную злобу, исказившую лица бойцов, – ни разум, ни мораль, ни чувство. Узнайте цинотан цена

Образы здесь не индивидуализированы, как обычно в поздних произведениях Мантеньи. Лица морских богов – маски ярости. Тела сложены по одним пропорциям, передающим представление об идеальной физической красоте, силе и энергии.