В свою очередь это имело то последствие, что в последний год обучения в школе я занимался совершенно иначе, чем до сих пор. Я получил первое представление о научном и объективном подходе к действительности. Правда, я по-прежнему ограничивался сферой своих интересов, так что по одним предметам занимался очень много, в других же оставался совершенным невеждой. Удивительнее всего было то, что учителя полностью соглашались с этим, «потому что я же ведь хотел стать музыкантом».
Я рассказал эти три эпизода потому, что каждый из них представляется мне типичным с точки зрения воспитания. Важнейшая проблема, как мне кажется, кроется в расхождении мнений между Радеке и моим отцом. Конечно, музыкант, как и всякий другой человек, должен овладеть своим ремеслом с максимальным совершенством. Но что на этом основании считают ненужным и запускают, если только имеют дарование, всякое более широкое образование, я считаю неправильным. Правильное воспитание нового поколения останется, вероятно, всегда сложной проблемой, разрешимой в большинстве случаев только в индивидуальном порядке. Ценность практического опыта очевидна. Каждый молодой композитор должен прежде всего услышать
Свой сочинения, это научит его большему, пазлы чем любая дискуссия. Но решающее значение я придаю общему образованию и общению со значительно более старшими друзьями, не являющимися родителями или воспитателями. По моему убеждению, каждый пожилой человек должен чувствовать себя обязанным поддерживать такую дружбу с молодыми людьми – он и сам немало почерпнет из нее.
В последующие годы мой отец постепенно пришел к убеждению, что я не брошу музыку, и перестал, наконец, пытаться прямо переубедить меня. Но, несмотря на это, дело доходило до ссор, которые принимали тем более острые формы, что он был ожесточен ходом событий.